Name: «Фауст»
Start: 2024-05-14T00:00:00.000Z
End: 2024-05-14T00:00:00.000Z
Location: Novaya Opera Theatre

Admin

Novaya Opera

Orchestra

The Orchestra of the Novaya Opera Theatre

Others

The Novaya Opera Choir

Conductor

Jan Latham-Koenig

Andrey Lebedev

Anton Torbeev

Stage director

Ekaterina Odegova

Set designer

Ethel Ioshpa

Costume designer

Svetlana Grishchenkova

Lighting designer

Nikita Smolov

Chorus master

Yulia Senyukova

Singer

Tenor

Khachatur Badalyan

Faust

Georgy Vasiliev

Georgy Faradzhev

Bass

Evgeny Stavinsky

Mephistopheles

Alexey Tikhomirov

Vitaly Efanov

Alexey Antonov

Baritone

Alexey Bogdanchikov

Valentine

Ilya Kuzmin

Andrey Breus

Artyom Garnov

Pavel Yankovsky

Dmitry Orlov

Wagner

Alexander Martynov

Boris Zhukov

Soprano

Elizaveta Soina

Marguerite

Ekaterina Mironycheva

Marina Nerabeeva

Ekaterina Petrova

Ekaterina Mirzoyants

Mezzo-soprano

Anna Sinitsyna

Siebel

Valeria Pfister

Polina Shamaeva

Gayane Babajanyan

Veronika Ershova

Polina Panina

Aleksandra Saulskaya-Shultyaeva

Martha Schwertlein

Irina Romishevskaya

Tatyana Tabachuk

Margarita Nekrasova

Maria Patrusheva

френски

«Фауст»

Moscow

Russia

Novaya Opera Theatre

«Фауст»: Faust Gounod

Public

Private

Akshay C K

руски

Approved

Среди опер, навсегда завое­вавших русские сердца еще в XIX веке, особое место занимает «Фауст» Шарля Гуно по трагедии И.В. Гёте. Почти сразу опера завое­вала популярность в России: Большой театр поставил первую редакцию в 1866 году, всего лишь через 7 лет после премьеры в Париже.

Без преувеличения, «Фауст» – часть русской и московской оперной культуры. Среди восторженных поклонников сочинения был молодой врач, а затем знаменитый писатель и драматург – Михаил Булгаков (1891–1940).
Опера Гуно – «сквозной персонаж» его творчества; она упоминается, в том числе, и в романе «Мастер и Маргарита».

Новая Опера представила премьеру «Фауста» в год 150-летия первого московского спектакля и 125-летия со дня рождения Михаила Булгакова.
В работе режиссера Екатерины Одеговой и драматурга, признанного эксперта и историка оперы Михаила Мугинштейна, герои Гёте и Гуно обретают узнаваемые московские черты.

 

Екатерина Одегова, режиссер:

«Что бы делало твое добро, если бы не существовало зла,
и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени?...
Не хочешь ли ты... наслаждаться голым светом? Ты глуп».

Михаил Булгаков. «Мастер и Маргарита»,
 из разговора Воланда с Левием Матвеем

Играя Маргаритой и Фаустом, – светом и тьмой, – Мефистофель представляет диалектику добра и зла, доводит эти силы до абсолюта и наблюдает. Дьявольский источник энергии жизни и смерти – вечно изменчивое, разрушительное, но и неудержимо манящее начало. Это наркотик для мятущегося Фауста: «Сатана, помоги мне в безмерной беде» (Бодлер). Подписание договора с Мефистофелем – не более чем условность, фокус. Душу Фауста Мефистофель получит де-юре, как то, чем он владеет де-факто. Еще до призыва сатаны Фауст проклинает веру и Бога. Для него Dieu (Бог) тождественно Rien (Ничто). Бог есть нечто постоянное, цельное – идеальное. Олицетворение Божественного на земле – женщина романтика, Маргарита. Но идеальной для романтика в итоге может быть только мертвая женщина. Только гибнущая идеальность является для него доказательством ее феномена (от Сенты Вагнера до Дездемоны Верди). Поэтому Фауст для Мефистофеля – даже не цель, а средство ее достижения в борьбе за душу девы, которую Маргарита спасает светом веры и цельности. Измученная, выстраданная душа Маргариты заслужила свет. Странствия Фауста-романтика окончены. В Маргарите он увидел Бога. Но Фауст не заслужил свет, как не заслужил и покой...

С тремя главными персонажами связаны три сценических лейтмотива: света (от «лампочки Ильича» до блуждающих огоньков),  движения (энергия дьявола),  платка. Кабинетный ученый (Фауст) и вселенский философ (Мефистофель) контрастируют не только масштабом и способом познания, но и его инструментом. Механизмы-приборы Фауста бессильны перед оптикой камеры-обскуры дьявола. В заключение важно отметить, что действие не линейно, странствие во времени и пространстве диктует форму: от черного кабинета Фауста к черному кабинету Мефистофеля (1-е и 5-е действия),  через средневековый немецкий городок (2-е действие) и романтический сад
(3-е действие) с их зеркальной репризой (4-е действие).

Михаил Мугинштейн, драматург:

«Простите, может быть, впрочем,
вы даже оперы «Фауст» не слыхали?»

Михаил Булгаков. «Мастер и Маргарита»

Новая Опера играет «Фауста» в неожиданном преломлении. Немецко-французская матрица предстанет в диалоге с фаустианством Булгакова (он смотрел любимую оперу десятки раз и не расставался с клавиром!). Культурология «Мастера и Маргариты», во многом, определена булгаковской проекцией Гёте и Гуно на московскую почву. Очевидно совпадение имен
героинь – Маргарита (в немецкой традиции опера именуется «Гретхен»). Резонирует и первоначальное название либретто «Фауст и Маргарита». Очевидны аллюзии с двойным дном: в пародийном зеркале оперы писатель чертит свой гротеск – мотив глумления. Волнуют не аналогии, а сложная оптика романа: уход от линейности – взаимоотражение смысловых рядов, игра со временем и пространством (Сатана «был и у Пилата, и на завтраке у Канта, а теперь он навестил Москву»). Интересно, что и у Гессе («Вечер у доктора Фауста») Мефистофель исследует будущее, демонстрируя прибор «с черным раструбом», из которого рвутся пугающие голоса ХХ века. «Переинтонировать» самую «оперную» оперу непросто. Обыгрывая клише «Фауста», можно попытаться вновь акцентировать в мифе культуры всегда актуальную проблематику «ситуации человека в мире», вечный выбор между добром и злом. «Так кто ж ты, наконец? – Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо» (Гёте. «Фауст»).

Евгений Ставинский – лауреат премии «Золотая Маска» в номинации
«Опера. Мужская роль» за исполнение партии Мефистофеля в спектакле «Фауст» в сезоне 2016/2017

русский

Кредити за изпълнение (В ролите и екипа )

В ролите

Постановъчната трупа